Она жила с видом, словно в чём-то виновата. Пожилая, болезненная, бедно одетая женщина, приносящая с собою «собачий аромат». Просительно и пытливо смотрит в глаза. Терпеливо молчит, когда не замечают. А если спросили – огорошит ворохом сбивчивого рассказа о болячках, посетивших её необычное семейство, о неподъёмных ценах на еду для четвероногих, о какой-то Лене, которая (спасибо ей большое!) не скупится и привозит мясо, о том, что копит на дрова, но кто-то вновь слёзно просил, и деньги пришлось одолжить. Пока без отдачи…
Слушаешь и понимаешь: это мир, где каждая минута – борьба за возможность просто ходить, есть, дышать. Где горести – воздух, с которым странная женщина сдышалась, и на волю – с отдыхом, чистотою, радостью – ей не выбраться уже никогда. Она задохнётся в непривычной атмосфере.
Но зря на страдальческом лице неизгладимая печать вины. Ни в чём она не виновата. Разве можно обвинять человека в том, что он слишком сильно любит животных?
Все мы – заложники персонального одиночества. С ним появляемся на свет. И дальнейший жизненный путь – с заведением друзей, созданием семьи, воспитанием собственных детей, бесконечными попытками обрести если не родственную душу, то хотя бы человека, готового быть рядом с тобой – по сути, способы избежать внутреннего одиночества. Семья – первейший из них. Вокруг всегда кто-то есть. Ты нужен им. Они – тебе. Одиночество отступило. Порою маячит где-то на заднем плане, но думать о нём некогда. А если ты лишаешься семьи, по какому пути идти дальше? Как победить незащищённость перед жизнью, ранящей ежеминутно?
Галина Федосеевна Гринь когда-то была «как все». Муж, работа, двое детей. Почему и когда именно традиционная программа будней «дала сбой», кому-то вряд ли известно. Всё пошло не так. Муж долго болел, она ухаживала за ним. Дети росли и отдалялись. Сын после криминальной истории, в которую мать так никогда и не поверила, попал в тюрьму. Срок за убийство дали большой. Взаимопонимания с дочерью всё меньше. Муж умирает. Галина Федосеевна остаётся одна. Говорят, собака станет любить тебя любым. Ей всё равно – беден ты или богат, страшен или красив, стар или молод. Галина Федосеевна познала эту преданность.
Только любви много не бывает. В её судьбе неосознанное стремление к этому сыграло печальную роль. После появления в доме первой комнатной собачонки, заботы о которой затмили горесть тоски, заглушили размышления о своей почему-то не сложившейся судьбе, обиду на родных, жилище быстро наполнилось новыми обитателями. Десятки породистых, беспородных собак, кошек стали её семьёй. Варить им, выхаживать в болезнях, вникать в особенности характеров, радоваться и разговаривать, делиться мыслями и наблюдениями – на всё это у хозяйки странного приюта сил хватало много лет. Загадка: как она справлялась! Бедность в доме царила откровенная. Единственный доход – пенсия. Появились, конечно, знакомые-приятели среди таких же сердобольных. То чуточку деньжат подкинут на пропитание четвероногих, то продукты какие-нибудь привезут, старые вещи или газет для подстилок. Часто подкинут к воротам и какого-нибудь пищащего пушистого бедолагу: «Нам куда его?! А Галька выходит! Одним больше, одним меньше… Чего ей!». Выхаживала. Принимала кошек и собак от тех, кто слёзно просил: «Подержи недельку, пока хозяина нового не найду!». Оставлял, но редко возвращался.
Только беда: к каждому из питомцев Галина Федосеевна привязывалась как к родному и единственному ребёнку. И не было сил расстаться. Практически все попытки передать кому-то или продать животное (а среди её собак основная часть в последнее время была только породистыми) хорошим не завершались. Едва животное обретало новых хозяев, хозяйка прежняя начинала болеть. Обнаруживалась тысяча причин для тревоги: держат на холоде! Есть ребёнок – замучает её малыша! Не ответили на звонок! Что-то не так… Подобные и тысячи похожих уловок заставляли женщину вновь и вновь идти за питомцами, не стесняться с расспросами об их самочувствии и т. п. Новым хозяевам такая суперзабота была не по сердцу. Многие относили её скорее к надоедливости. Тогда Галина Федосеевна неосознанно решила больше ни с кем из своих любимцев не расставаться. Нет, она всё ещё давала соответствующие объявления в газету и согласно кивала в ответ на вразумления подруг: «Надо пристраивать животных! О чём ты думаешь? Ведь сил уже нет за всеми ухаживать!». Но собачья семья, обосновавшаяся на одной из окраинных улиц Черепаново, в доме на трёх хозяев, где серединная квартира стояла полузаброшенной, только увеличивалась.
Знакомые и незнакомые, вникнув в её обстоятельства, с недоумением пожимали плечами: странная какая-то, зачем ей всё это нужно? А Галина Федосеевна, даже в ответ на неделикатные замечания, лишь низко склоняла голову и бралась за тележку на колёсиках, с которой редко разлучалась. Её дни состояли из бесконечных забот, разместившихся между походами в ветклинику, поисками дешёвых круп в местных магазинах и ведёрных объёмов приготовления пищи для тех, кто её всегда ждал, ни в чём не упрекал и по-своему искренне любил…
Редкими поездками на тюремные свидания, передачами за решётку, изредка – телефонными разговорами она пыталась заботиться о сыне. Мысль о его невиновности когда-то заставляла мать писать письма в соответствующие инстанции и даже встречаться с грозным тюремным начальством. Но там и не от таких отмахиваются с лёгкостью. Поэтому свои робкие попытки Галина Федосеевна Гринь оставила. Неподалёку была семья дочери, внучка… Но разбитого когда-то склеить не получалось.
Собственно, печали так давно и прочно стали естественной атмосферой её жизни, что женщину истинно заставляла страдать едва ли не одна мысль: если со мной что-нибудь случится, что станет с собаками? Их же никто не возьмёт! Они больше никому не нужны! Наверное, так мать-одиночка печалится о грядущем своего единственного ребёнка-инвалида.
Дилемма разрешилась неожиданно, страшно и как-то удивительно мудро. В один из июньских вечеров Галина Федосеевна позвонила приятельнице. Судя по голосу, она была очень счастлива:
– У меня Малышка ощенилась! Если бы ты видела, какие они чудесные, её щенята! Совсем крохи, а такие красивые!
Женщины ещё недолго поговорили. У хозяйки самостийного приюта для животных были очередные житейские трудности. Новый сосед, недавно вышедший из мест лишения свободы, вроде бы предъявлял к ней странные требования. То ли был недоволен обилием собак, то ли хотел каких-то денег… Но всё это, привычное (мало кому по душе был образ жизни Галины Федосеевны), меркло перед сегодняшней радостью. Поэтому распрощались женщины на оптимистической ноте.
Утром выяснилось – это был их последний разговор. В час ночи Галина Федосеевна занялась привычным делом – установила на электроплиту кастрюлю с кашей для своих питомцев. Внезапно женщина почувствовала себя плохо и упала. Времени, которое она провела в беспамятстве, оказалось достаточно, чтобы в доме, как порохом, переполненном разным старьём, занялся пожар. Собаки пытались привести хозяйку в чувство – кусали за руки и ноги. Очнувшаяся женщина поползла к выходу, но было уже поздно. «Отравление угарным газом», – причина смерти, установленная судмедэкспертом. Вместе с Галиной Федосеевной погибли все её сорок питомцев. Никто не остался на улице без любви и заботы – того, чего она так боялась. И теперь нет смысла искать виноватых…
