Вместе страшно. А порознь – никак

Наталья сидит на трубе теплотрассы, ведущей к дому. Сегодня у неё день рождения. Поэтому выпила. А теперь ждёт, с кем можно душевно пообщаться. Я с фотоаппаратом в руках почему-то кажусь ей идеальным собеседником. Да и выбор небогат: на вечерней улице пустынно. Других желающих под покровом близящихся сумерек добровольно войти под крышу этого здания пока и вовсе не найти.
– Не упадёшь? – оценив, что мой путь лежит именно сюда, добродушно ехидничает Наталья. – Писать, что ли, про нас будешь? – алкоголь алкоголем, а соображает абориген социального жилища быстро. – Пойдём, я тебе всё покажу…
Знакомимся. Два входа сегодня ведут в дом № 98, что на Партизанской, бывшее общежитие мелькомбината. Один – традиционный. Он всегда здесь был и устремлён на второй этаж здания. Другой, похоже, когда-то служил «чёрным ходом». Но в последние годы хозяева квартир первого этажа оборудовали его для собственных нужд. Наспех сбитый из чего-то деревянного порог устлан картоном. Ветхая дверь распахнута настежь. Прямо по курсу – деревянный сортир, далеко окрест источающий соответствующий старой общественной уборной аромат и опасно покосившийся.
– Не будешь наш туалет фотать? Страшно? Да, туда заходить невозможно. Переполнен. А мы ходим! – Наталья всё больше воодушевляется привычными житейскими обстоятельствами. – Я и мою там! Сосед попросит, 100 рублей даст, я помою!
На звук голосов выходит из своей комнаты Алла Васильевна Крылова. Журит мою провожатую:
– Я видела, что ты моешь, Наташа. Но зачем же голыми руками? Перчатки надо купить…
– Я и руками всё помою! – отмахивается Наташа.
Правда, 31-летняя Наталья Неплюхина в своей жизни и не такое видела. Два года назад, лишившись в пожаре собственного дома, в поддержку от власти она получила комнату тут. Имеющуюся профессию продавца-кассира с тех пор применить к делу так и не сподобилась. Нет работы – нет денег. А значит, платить за коммунальные услуги оказалось нечем. Прошлой зимой в её покрытой пятнами плесени комнате на втором этаже здания прорвало батарею отопления. Прибывшие на место происшествия коммунальщики долго не маялись и непригодный теплоноситель срезали. Теперь Наталью одолевают смутные сомнения, что зимовать ей придётся вовсе без тепла… Слегка печалит и то, что моя случайная знакомица не знает, есть ли у неё долг за комуслуги, сколько это и где оно вообще, это «жэу»?
Бывшее общежитие мелькомбината, а теперь дом на 19 хозяев, отличает «перепутанность» статусов собственников: 13 квартир принадлежат муниципалитету, у шести приватизированных есть конкретные хозяева. А ещё и отношение большинства здесь живущих к вопросу своевременной оплаты. Долг некоторых достигает двухсот тысяч рублей! Дело в том, что экс-общага нередко выполняет функцию «перевалочной базы». Здесь дожидались своего жилья выпускники детских домов и те, кто по неким чрезвычайным обстоятельствам остался без крыши над головой. Большинство из «переселенцев» не имело ни возможности, ни желания оплачивать услуги временного пристанища. Да и за что платить? Подобная мысль крепко усыпила совесть многих квартиросъёмщиков. Общая кухня первого этажа теперь – склад вещей и велосипедов. Ржавый кран здесь дарит минимум влаги. И всё… На втором этаже аналогичное хозяйственное помещение закрыто на навесной замок, ключи от которого есть не у каждого, поэтому пребывает в чуть лучшем состоянии. В коридорах гуляет ветер, гоняя запах нечистот (помойное ведро в каждой из комнат – вещь первой необходимости). С таким-то туалетом куда без него?! Деревянные рамы затянуты плёнкой. Двери и с «парадного», и с «чёрного» входов – чисто формальны. Крыша бежит ручьём, в изобилии даруя силы чёрной плесени. Да и фундамент, сами стены, пусть по кирпичику, но, похоже, давно и неудержимо стремятся покинуть свой мрачный приют. Им проще…
В этом доме на Партизанской есть люди, которым никогда отсюда не выбраться. Потому что заселение было единственным шансом обрести крышу над головой. Алла Васильевна Крылова – милая, интеллигентная. Продав собственный дом в Посевной, перебралась жить к родным в Черепаново. Годы, здоровье, помочь хотелось… Но жить вместе оказалось настолько не просто, что женщина на оставшиеся гроши купила комнату здесь. Теперь в компании двух кошек и в бесконечных заботах коротает дни…
Семья Уткиных приобрела желанную комнату нынешним летом, отдав за неё всю сумму «материнского капитала». Они ещё не успели проверить на себе давно проверенное другими: температура выше 10-15 градусов в самые морозные дни для этих неласковых мест – норма…
Вера Любимова – старожил. Четверть века в двухкомнатной квартире на втором этаже. Оттого, да требовательного своего бескомпромиссного характера, она здесь с успехом выполняет роль «негласного коменданта». Умеет и помочь, и приструнить, когда потребуется. Квартира, к слову, обходится женщине ежемесячно в 2 тысячи 300 рублей. Сумма громадная, учитывая условия.
Бабушка Надя – с первого этажа. Фамилии её никто не знает. А она из-за инсульта чётко выговорить не может. Вместе с родственником заселилась в мае. Некогда штукатур-маляр. Жила в бараке на улице Заводской. Однажды спустилась в погреб, а крыша дома в тот момент обрушилась. Теперь здесь.
Бабушку Валентину Васильевну из дома № 1 по ул. Цыцаркина, признанного аварийным, на месте которого давно построили новый, переселили сюда 4 года назад. Временно. Даже прописку в паспорте она имеет прежнюю. Вынужденная в межсезонье укрываться не только одеялом, но и целлофаном – из-за протекающего по всему периметру потолка, женщина заболела так, что почти не ходит. Два года на улице не была. Пенсию бывшая работница черепановской мебельной фабрики получает минимальную. За каждую услугу, о которой постоянно просит соседок, платит. Как умудряется сводить концы с концами?
Встречаются в отдельных углах дома № 98 и мужские лица. Но всё больше – нетрезвые, пугающие, безразличные. Такие, что рук своих или каких-то иных усилий к разрушенному хозяйству применять точно не станут. Поэтому по инстанциям в поисках понимания и помощи ходят главным делом женщины. Они же пишут письма с рассказом о своей жизни по всем адресам, где, как кажется, могут услышать. Удивительно, но, вопреки (а может, благодаря?!) всеобщей откровенной бедности и бытовой неустроенности, отношения между людьми здесь хорошие. Надо – за детьми присмотрят. Попросишь – краюху хлеба вынесут.
Но дальше других, как мне показалось, пошла Алла Васильевна. За два года, что провела Крылова на Партизанской, женщина разработала из заросшего бурьяном местного пустыря маленький огородик. Не только овощи, но и цветы посадила. Разрушенный фундамент дома ремонтирует при помощи кирпичей со здания рушащегося через дорогу мелькомбината.
А если бы и остальные так же, пусть «по крупинке», но пытались что-то делать сами? Дом точно выглядел бы иначе…
Смотрю на Наталью, не оставлявшую «экскурсии» ни на минуту. Решаюсь на прощанье дать совет:
– На работу надо устраиваться, Наташ!
С полным пониманием кивает головой: мол, буду! А сама…
– Ты, главное, напиши, что у меня батареи нет! Как я буду без батареи?!
Ну что тут скажешь?