Уже огромными клиньями стремятся в тёплые края журавли. Их громкое курлыканье – как сигнал для встречи зимы. А ведь не всем ещё крестьянам затяжная непогода позволила собрать урожай. Спешат использовать последние деньки и фермеры, как сегодня их принято называть, индивидуальные предприниматели.
Лихановский – посёлок невеликого размера, всего две маленькие улочки. И в этой, по нашим меркам, небольшой деревушке есть своя опора – фермеры. Их четверо. Это люди, начинавшие свой крестьянский труд ещё в советское время, в большом совхозе. Увы, «Заря», затем сельхозкооператив «Огнёвский» стали «первопроходцами» на гибельном пути всяких реорганизаций, разукрупнений, затем банкротства, и теперь на огромной территории, где пять сёл, крупного общественного производства нет никакого. Вот только фермеры. Лихановские – единственный пример, когда работать продолжают одной артелью, вроде как совхоз в миниатюре. Хотя они официально каждый сам по себе, но все эти годы держатся вместе. Оно так легче, есть на кого положиться, опереться в трудную минуту, сподручней обрабатывать 600 гектаров земли. Третью часть всегда оставляют под пары, остальное засевают. Справляется пусть и старенькая, вполне рабочая техника. Два «Енисея» да «Нива», несколько тракторов – вот она, вся «тяжёлая кавалерия» этой немногочисленной лихановской армии крестьян.
В погожий октябрьский денёк те, у кого ещё в полях тоскует пшеница, поспешили её молотить. Лихановские же фермеры первый день на передышке, а всё равно вместе собрались, на своей базе на задворках.
– Вчера закончили убирать, – радостно сообщает Андрей Давыдович Балде. Он всегда такой – неунывающий, прямо генератор энергии. Есть в кого: сын знатного хлебороба Давыда Богдановича Балде! – Отстрадались. Урожай, как и у многих в районе, в среднем 10 с небольшим центнеров с гектара. Весной поначалу заливало, а потом сушило. Вот и получили небогато. А вот овёс уродился. Не зря же говорят: «Сей овёс в грязь – будешь князь».
– Зерно в складе, но его ещё подработать надо, – поддерживает разговор Сергей Степанович Ракчеев. Тоже сын – в прежние времена бессменного лихановского управляющего Степана Дмитриевича Ракчеева. – У нас есть веялка. Сушилки вот нет. Потому-то одними из последних и заканчиваем уборку. Выжидали хорошей погоды, чтобы зерно посуше молотить.
Сегодня все мужики собрались у замерших до следующей осени комбайнов. Для разговоров всех тем не перебрать. Обсуждают и непростую нынешнюю уборку, и дальнейшую работу. Как мужики сами признаются, говорить о перспективах – дело неблагодарное и сомнительное. Узнать наперёд, как поведёт себя рынок зерна, мяса и всего остального, практически невозможно.
– Производства зерна нам хватает разве что перекрыть затраты на горючее, запчасти, – с ноткой грусти говорит Андрей Давыдович. – В начале 2000-х годов работать было куда легче. За тонну солярки отдавали по семь тысяч рублей, а тонну зерна продавали по три тысячи. Сегодня за горючее выкладываем больше тридцати тысяч, а зерно может упасть опять до трёх. Где справедливость? Хотя и говорят, что тонна зерна нынче будет стоить не меньше девяти тысяч рублей, но пока такой цены никто и не даёт. Частникам по программе государственной поддержки выделяют по 300 рублей на гектар. Невеликие деньги, но мужики относятся к этому с пониманием: чего ради государство их должно содержать? Оно «удочку» даёт, чтобы сами рыбу ловили.
– А вот про наше районное сельхозуправление только хорошее хочется сказать: не забывают, беспокоятся, всё ли нормально. Сергей Николаевич Ильиных всегда найдёт время позвонить, расспросить о делах. Нам это приятно, брошенными себя не чувствуем.
Часть зерна лихановцы сдадут на хлебоприёмный пункт, другую оставят для собственного подворья. Признаются мужики, что только за счёт выращивания поросят и живут. Мясо продают перекупщикам по 170 рублей за килограмм. Большой отдачи от своих трудов, само собой, они и не получают. А не бросают дело, не умеют по другому, привыкли трудиться.
А вот полтора года тому назад сельские люди поминали государство крепким словом – за новость о том, что даже в частном подворье забивать скот на продажу придётся через специализированные забойные пункты.
– Думали, вот он, последний гвоздь в гроб деревни, – говорит Андрей Давыдович Балде. – Кто не знает, что скотина – единственное, что помогает выжить? Хорошо, что вроде одумались, не загнали крестьян в тупик!
Ещё одна чисто деревенская насущная и вечная забота – дрова на зиму. С лютыми да вьюжными сибирскими зимами заготавливать их надо с запасом: поди угадай, какая зима будет! Как подтверждение, возле домов в селе лежат огромные кучи колотых берёзовых дров. Чуть ли не до самого конька крыши достают. А вот как они достаются, в Лихановском знает хозяин каждого дома. В один голос мужики возмущаются: запастись дровами – целая беда. После реорганизации лесного хозяйства окрестные лесные массивы попали в ведение арендаторов. Те пилят лес недалеко от посёлка, у кромки полей тех же лихановских фермеров, и вывозят.
– Нам дадут деляну то под Бочкарями, то под Зимовьё, – говорит Андрей Давыдович Балде. – Да ещё в такой согре выделят, что и трактором не вытащишь. Как тут не ругаться?!
Буквально в паре километров проходит газовая труба до Огнёво-Заимки. Вот бы от неё завернуть в посёлок! Только это всё мечты.
– Не выгодно к нам, – рассуждает Иван Яковлевич Тимофеев. – Неперспективная наша деревня.
Вслух, конечно, сельский народ не боится высказать самые невесёлые опасения по поводу своего будущего, но всё равно мысль о том, что когда-то деревня прекратит своё существование, даже про себя стараются гнать прочь. Хотя по такой вот небольшой деревеньке особенно заметно, что жить тут и работать становится некому.
– Зато на всю страну слышно, как хвалятся: уже 80 процентов выпускников школ поступают в высшие учебные заведения! – продолжают абсолютно в тему наши собеседники. – Да разве это нормально? Так не должно быть в принципе! Кому на производстве за станком стоять, кому хлеб убирать? Сейчас среди вакансий сплошь требуются рабочие специальности, а где их взять, если в своё время не подготовили? Да чего уж там говорить, мы и сами в деревне для своих детей лучшей, чем наша, жизни хотим, вот и отправляем учиться, лишь бы в деревне не застряли. Мы тут, наверное, последние и остались…
И всё равно, даже самые сложные жизненные испытания никак не могут выбить из мужиков желания жить в родном посёлке, работать, растить хлеб.
