Бабушка Аня вернулась к дочери Татьяне… ребёнком. Нет, выглядела 80-летняя Анна Иосифовна Ржанникова сообразно своему почтенному возрасту. И лицо светилось всё той же обожаемой родными добротой. Исчезла память. Старушка перестала узнавать детей и внуков. Помнила, могла назвать только своё имя.
Так, поменявшись ролями, встречали каждый новый день. Теперь сами ухаживали за той, что своими заботливыми и трудолюбивыми руками вырастила их. Семья с благодарностью хранила в памяти детство в Свердловской области, где мама работала на химзаводе, и долгие годы, проведённые в Казахстане. Оттуда судьба привела их в Романово. Здесь, на Сушзаводе, у Анны Иосифовны был собственный домик. В нём не признающая праздности женщина жила хозяйкой, пока старость не лишила её памяти.
Ночью 21 августа нынешнего года старушка исчезла. Её дочь Татьяна Анатольевна Герасимова спать накануне ложилась со спокойным сердцем: мама отдыхает, их домик на пригорке от тьмы уже клонящейся к осени ночи отделяют три добротных запора… А когда проснулась, увидела раскрытые двери. Но самое страшное: ни в комнатах, ни во дворе, ни на улице не было её старенькой мамы, превратившейся в ребёнка. Анна Иосифовна пропала. Босая, в одной ночной сорочке, на которую накинула клетчатую мужскую рубашку.
К родному дому?
– Бабушки (не деды!) в похожих обстоятельствах почему-то нередко, как птицы, идут в направлении места, где родились. Ведь теряются по необъяснимой логикой причине чаще всего именно пожилые женщины, а не мужчины, – делится своими наблюдениями из многолетней поисковой практики оперуполномоченный черепановского уголовного розыска Андрей Дронов, по выслуге лет теперь оставивший службу. В качестве примера вспоминает о старушке, которой повезло. Пропала в Барнауле, где жила. А нашли её спустя неделю скитаний в поле в окрестностях Листвянки Черепановского района. Дело было весной. На женщину, усыпанную клещами, семь дней чудом продержавшуюся без еды и воды (питалась травой), наткнулись фермеры. Выяснилось, что, лишившись памяти, по некоему наитию брела она в Безменово, откуда была родом.
Поиск без вести пропавших – одно из самых сложных направлений в деятельности системы МВД. Преступники разного рода – живые. Потому, как бы ни старались утаиться, следы оставляют обязательно. А исчезнувшие оставляют после себя только тайну: что вдруг случилось? Здесь требуется особый талант, интерес к человеческому характеру, готовность вникнуть во все обстоятельства жизни потерявшегося, искусство примерить на себя образ его мыслей. В общем, нужно быть очень и очень неравнодушным, не задавленным рутиной других расследований, готовым тратить на поиски не одно лишь служебное, но и личное время, силы. Не только интеллектуальные, ещё и душевные. Андрей Дронов – из таких. Два десятилетия работы в местном угро и сотни найденных за это время «безвестников». Как высококлассный специалист этого непростого направления, Дронов был настолько известен в ряду коллег, что для помощи его нередко приглашали в другие области и города страны. Этот человек убеждён, что найти можно каждого из пропавших. Правда, при условии совпадения нескольких важных факторов.
Пропадаю я…
Существует своего рода «классификация» разыскиваемых людей. Она делит их на возрастные, половые, социальные статусы. Это, а также возникшие у конкретного человека жизненные обстоятельства дают возможность правоохранителям обозначить причину случившегося, чтобы начать поиски. «Групп пропавших» по большому счёту три. Среди взрослых – пожилые, страдающие провалами в памяти, либо её полной потерей. Нередко покинуть дом старики решаются из-за того, что им начинает казаться: здесь они больше никому не нужны. Бывает, что расследование такую печальную установку полностью подтверждает. В ответ на расспросы оперативников: с кем общался, дружил, куда ходил без вести пропавший? – даже самые родные и близкие лишь пожимают плечами. Не интересовались.
Также в зону риска у взрослых входят любители тайн и приватностей в личной жизни. Например. Ездит человек на заработки в другой город. В родном – семья, дети. И вдруг в промежутке работа-дом появляется некая пассия-симпатия, о которой, естественно, никому не сообщается. Встречи, выпивка и… у пары нередко возникает кто-то третий, узнающий об отношениях. Он, владеющий чужим секретом, и замышляет злодеяние. Зачастую с банальной целью поживиться полученной зарплатой и т. п.
«Пропал ребёнок!» – такие сообщения всегда шок. А для полиции – вторая группа риска. В ней – подростки, склонные к бродяжничеству. Уходом из дома или социального учреждения, где проживали, мечтают почувствовать вкус взрослой жизни и свободы, не обременённой педагогической моралью. Нередко это юные люди, живущие «сами по себе». Одинокие, не нужные даже самым близким. Часто теряются дети-аутисты. У них, замкнутых, обитающих в собственном мире, другая беда – не удержишь. И нескольких мгновений ослабленного взрослого внимания бывает достаточно, чтобы случилась беда.
Пропадают и обычные, благополучные, доверчивые ребятишки. Виной тому бывает и недомыслие родителей. Не объяснили самых элементарных основ личной безопасности. Что разговаривать, тем более куда-то идти с незнакомцами опасно.
Третья категория – самая малопредсказуемая. Потому что жизнь порой пишет такие сценарии – не придумаешь! С этой позиции попасть в уголовную ситуацию, по сути, может, наверное, каждый. Случайная компания, от которой ты не ждал беды. Роковое стечение нелепых обстоятельств. Не так танцевал. Не так посмотрел. Не с тем заговорил. В таком смысле причины, по которым человека вычёркивают из жизни, часто поражают даже многоопытных и профессионально закалённых оперативников.
«Следи за собой…»
В России несогласованность между ведомствами – МВД, системой здравоохранения, работодателями – и отсутствие единой базы данных, в которой фиксировались бы ключевые моменты жизни каждого – один из главных препонов в деле быстрого поиска пропавших. 1 октября в Новосибирске, в целях оптимизации расходов, закрыли Бюро регистрации несчастных случаев. Одно из лучших в стране. Там аккумулировались данные о ЧП и пострадавших в их результате со всей губернии. Теперь, пока информация о ком-то неизвестном, находящемся, к примеру, где-то в больнице, наконец, обретёт своего адресата, проходит слишком много драгоценного времени. А сколько неопознанных трупов так и остаются безымянными! Здесь немалую роль играет настойчивость, профессионализм оперативного сотрудника, его желание во что бы то ни стало узнать имя «безвестника». Даже если от человека остались только кости… Андрей Дронов в подобном спорном деле (родственники отказывались признать в найденном своего пропавшего, хотя факты расследования говорили именно об этом) возил в Томск череп. Там специалисты методом фотосовмещения восстановили внешность. Вопрос был решён однозначно.
Существует ли некое универсальное правило, соблюдая которое можно надеяться на то, что беды получится избежать? Да. «Следи за собой и будь осторожен…», – совет из песни Виктора Цоя на все времена и случаи жизни. Стоит всегда думать о безопасности: куда идти и с кем общаться.
А если беда случилась – не медлить. Чем больше людей узнает об исчезновении, тем лучше. В деле поисков все средства хороши. Обращение в полицию, в поисковые группы – «ДоброСпас», «ЛизаАлерт» и т. п. Теперь в Новосибирске немало волонтёрских объединений, добровольно и безвозмездно помогающих в поисках людей. Особенно детей. Связаться с ними с помощью интернета обычно не составляет труда.
…Семья Анны Иосифовны Ржанниковой поступила именно так. На помощь полиции устремились добровольцы. Социальные сети пестрели фотографиями исчезнувшей старушки. Совершенно незнакомые друг с другом люди через интернет договаривались о дате, месте встречи и дважды приезжали в Романово, чтобы пешком прочесать окрестности села, ближайшие к нему леса. В поисках вместе с родными участвовало более трёх десятков человек. Увы, но, несмотря на все старания, о судьбе женщины по-прежнему ничего неизвестно.
