Всё дальше уходят времена и люди, которые являются свидетелями великого подвига нашего народа во время Великой Отечественной войны. Всё меньше победителей, а они были как на фронте, так и в тылу. Те годы выдались невероятно тяжёлыми, но и послевоенные оказались непростыми.
Иван Иванович Люляков родился 25 июня 1941 года. Где-то далеко уже полыхала война. Фашистские захватчики теснили наши границы, вражеские самолёты бомбили наши города и сёла… А маленький Ваня всё это время рос здесь, в Сибири, в селе Никоново Маслянинского района. Вот что он рассказал о тех годах:
– Родился я на четвёртый день начала Великой Отечественной войны. Назвали меня Александром, но дня через три, по совету соседки, участницы Первой мировой, меня назвали в честь отца – Иваном.
Я считаюсь, как это сейчас называют, «ребёнком войны» из-за тяжёлой жизни в те годы. Свою первую сладость я получил в конце сорок пятого. С фронта возвращался мой дядя Николай Васильевич Каратаев. Проходя через наше Никоново, он сказал:
– Что подарить тебе, не знаю. Нет у меня игрушек.
Достал носовой платок, в который был завёрнут сахар-песок, выданный ему на продовольственный паёк. Высыпал на тряпочку.
– Ешь.
Я не знал, что это такое. Не прикасался. Он взял меня за голову и ткнул ртом в сахар. Я почувствовал, что кольнуло песком, и выплюнул.
В годы войны мы ели картошку, если была. Весной – лук-слизун, который рос на возвышенности. Копали саранки. Ели ягоды: землянику, клубнику, смородину, черёмуху, боярку и калину. Собирали грибы, сушили, солили. Осенью – овощи, весной – суп-похлёбку с крапивой, лебедой или щавелем.
От такой еды я стал харкать кровью. Девочка, моя одногодка, жившая по соседству, умерла от чахотки. Пришла соседка и говорит, что в пище нет жиринки, приобретайте корову, там, в молоке, есть белок и жиры. Сказала мне: «Пойдём, паря!» (так говорили в старину вместо «товарищ», «гражданин», это такое ласкательное или просто человеческое обращение).
Повела меня вдоль леса и показала на землянику:
– Бери, жуй листочки. Вот твоё здоровье, иначе увезут на кладбище, как твою соседку-одногодку Галю.
Наступил 1948 год. Нужно было идти в школу. Моя мама работала там техничкой: мыла полы, подавала звонки, заготавливала дрова, топила печь. Директор хоть и знал меня, ведь я постоянно «тёрся» рядом с матерью, сказал, что не возьмёт меня учиться, пока я не перестану болеть. Велел везти меня в Маслянино в больницу. Пока искали коня, косили траву, чтобы его накормить, приехали поздно. Сперва решили положить в больницу, но потом всё же отправили домой. Советы соседки, видимо, пошли на пользу, я выздоровел и пошёл в первый класс.
Запомнилось в детстве блюдо – сухарница. Многие, наверное, не знают, что это такое. Бабушка ходила, побиралась и приносила кусочки хлеба, сушила их в русской печи несколько дней. Потом брала скалку, прикладывала к моей голове и говорила, что если возьму хоть кусочек, будет бить. Высушенные несколько раз сухари клала в чугунок с водой и снова ставила в печь. Там они томились и разваривались. Она их потом доставала, толкла и только тогда разрешала кушать. Уже будучи взрослым, из её рассказов я понял, что она таким образом убивала всякую заразу. Ведь непонятно, какие кусочки и откуда попадались. Были чёрствые, плесневелые, грязные.
Окончил я никоновскую семилетнюю школу в 1955 году. Первое знакомство с Черепаново выдалось не совсем удачным. Я был на вокзале Новосибирск-Главный без денег. Рано утром встретил попутчика, ему тоже нужно было в Черепаново, и у него тоже не было денег на проезд. Он предложил поехать на товарняке «зайцами». Добрались до станции Алтайка (теперь это Новосибирск-Южный). Оттуда уезжать надёжнее, иначе могли сесть не на тот поезд. Запрыгнули, а когда начали подъезжать к Черепаново, он мне кричит: «Прыгай, а то увезут дальше!». Спрыгнул и угодил в лужу. Люди у переезда смеялись надо мной: я весь был в грязи. Такого попутчика точно никто не возьмёт, и мы пошли пешком. Дошёл до Бочкарей, умылся. После Огнёво-Заимки пошёл босиком. За целый день ничего не ел, только пил в речках по пути. Дорога заняла десять часов…
Уже с четырнадцати лет Иван Иванович начал работать: продавцом, товароведом, кладовщиком, начальником торгового отдела. В 1981 году его перевели в Черепановское райпо, где он проработал директором объединения общественного питания до 1997 года. В общей сложности его рабочий стаж – сорок один год, в том числе тридцать один – в потребительской кооперации. Слушая рассказы Ивана Ивановича, понимаешь, насколько тяжёлым выдалось его детство. Есть и такие, вероятно, у кого оно и сейчас непростое, но, слава Богу, оно не проходит в то время, когда по всему миру гремит война.
