Не отпускает нас Восточный

Прочитала в «Черепановских вестях» о заброшенных посёлках нашего района и сразу же вспомнила свой, в котором родилась и долгое время жила. Назывался он Восточный.
Из посёлка наша семья уехала в 1952 году после смерти деда, Василия Дмитриевича Жиркова. Но даже после того как переехали, в нашем доме осталась жить тётя – сестра отца – и её малолетний сын. Родители ездили ей помогать, а я каждые каникулы до 5 класса там проводила время.
Помню очертания Восточного, как будто побывала там вчера.
Наши прадеды со стороны матери Коробейниковы и Жирковы (со стороны отца) приехали сюда жить в 1911 году из Рязанской области, Скопинского уезда, села Вослибово. Вместе с ними в Восточный приехали крестьяне из Данковского уезда. Поэтому в посёлке образовалось две улицы. На одной, над прудами, жили скопинские, на другой, за водоёмами, – данковские. Один въезд в посёлок был со стороны деревни Инская, через небольшую речку, которую все называли Падуном. Второй въезд – со стороны Украинки. Вот здесь, над прудом, и наша изба стояла.
Сюда ехали переселенцы на вольные хлеба. Земля-то была, но чтобы от неё что-то получить, нужно обработать её. Люди переезжали большими семьями и ранней весной, чтобы поля да огороды засеять да за лето какое-нибудь жильё поставить. Может, поэтому дома в посёлке были небольшие – «пятистенки». Именно в таком первую зиму пережила семья прадеда Дмитрия Дмитриевича Жиркова. Четыре сына с семьями и дочь, всего двадцать человек, уместились в небольшой хатёнке.
Прабабушка Аграфена Жиркова во время переезда в дороге простудилась и первой была похоронена на поселковом кладбище.
Для удобства людям при переселении выделили товарные вагоны. Так что везли с собой всё, что можно.
Мама отца рассказывала, как в Рязани часто бывали пожары. Крыши-то на домах были крыты соломой. Зачастую дотла в огне пропадали дома, сараи. Выгорали целые улицы. В последнем пожаре из дома смогли вынести только квашенку с тестом.
Вообще, не от хорошей жизни наши предки двинулись в суровую Сибирь. Перед тем как массово люди побрели на новые места, отправляли несколько человек на разведку. Вернувшись, те расхваливали, какие красивые места, большие просторы, белоствольные берёзы, тучные травы и, самое главное, плодородная земля-кормилица.
По числу семейства были выделены наделы под пашню, огороды при жилье по 70 соток. Когда появились колхозы, лошадей в личном хозяйстве не было, поэтому колхоз выделял для вспашки огородов, но только когда заканчивались полевые работы.
Во время войны, мама рассказывала, вместе с дедом копали огород вручную. Непросто лопатой 60 соток пройти, когда до этого днём в колхозе работаешь. Хотя в нашей избе в это время и жили 6 человек, но приняли семью из Ленинграда.
Война забрала многих мужиков из посёлка, а вернула не всех. Мама рассказывала, что не было ни одной привозки писем, чтобы кто-то не заголосил от горя.
Вместо привычных сегодня зерновых, овощей, в те времена в Восточном сеяли лён. Из него ткали и шили одежду. Специально для этого привезли ткацкие станки. Помню белую скатерть. Её стелили на стол по праздникам. Ткали её на этих станках. Она была с узорами, а посередине – кружевная вставка.
Избы были разгорожены пополам на горницу и кухню. В горнице у нас была печь для отопления «голландка», а на кухне наша, «русская». Это была печь-кормилица. В ней помещалось по 12 булок хлеба весом около 3 килограммов. В ней варили щи, картошку для себя и скотины.
По чину были и спальные места в доме. От русской печи были ступеньки-приступки. На них спали дети постарше. На самой печи всегда спал дед Василий Иванович.
Бабушка Василиса в войну пекла хлеб для колхоза. А ещё она была мастерица по части толстых дрожжевых блинов и оладьев, а также тонких каравайных, которые продавали на свадьбах.
Трудились не щадя себя. Вот жизненный случай. Бабушка по материнской линии была на последнем сроке беременности. И на покосе, когда зашли тучи, ей стало плохо. Мой дед Василий Иванович Грачёв её поторапливал, мол, давай закончим зарод метать. После того как она спустилась с зарода, тут же и родила.
Дед Василий был печником, бондарем, столяром, пчеловодом в колхозе, шил сапоги. Перед войной его даже на ВДНХ в Москву отправляли.
Бабушка, мать отца, Василиса Алексеевна, была в посёлке незаменимым человеком. Через её руки прошли все, кто родился в Восточном, так как она была повитухой, а по нынешнему – акушеркой. Лечила ушибы, вправляла вывихи.
Соседями с нами жила семья Ивана Никитовича Чистотина. В его семье главенствовала жена, баба Нюра, или, как её ещё называли, Нюра большая. Когда я пошла учиться в школу, увидела плакат «Родина-Мать» и сказала, что это – баба Нюра. Уж очень она была похожа.
Дальше по улице Скопинской, за домами Чистотиных, был проулок в лес, и протекала речка-ручей. Слева над вторым прудом стояла кузница, а с правой стороны жил Михаил Иванович Грачёв. Дальше жили семьи Мазиных, Слётовых, Гришиных. Павел Филлипович Гришин стал последним управляющим в Восточном. Жила в посёлке Матрёна Гавриловна, мама Елизаветы Николаевны Гришиной (жены последнего управляющего). Помимо домашних дел она находила время обшивать деревенских «модниц». Только у неё была швейная машинка.
На Данковской улице стоял магазин. В нём продавали всё необходимое: спички, соль, а для детей конфеты-подушечки и пряники. У молодёжи были свои забавы. Летом играли в лапту, шаровки. Зимой было интереснее. Над посёлком возвышалась гора. С неё устраивали катания. Съезжали на самодельных санках, ледянках, обмазанных коровьим навозом, деревянных коробках.
При подсчёте в конце года получали палочки от трудодней. Потому то народ и уезжал из посёлка. В Черепаново, можно было устроиться на железную дорогу, кирпичный завод, зверосовхоз, мясокомбинат.
До войны в Восточном проживало около 300 человек. Но постепенно жителей становилось меньше. Молодёжь уезжала на учёбу и оставалась в городе. Неизбежно «уходили» старики. Когда началось расселение, люди подались в Инскую, Пятилетку. Кто мог, перевозил свои дома. Другим давали жильё в совхозах. Самое обидное, что после исчезновения посёлка там располагался гурт животных. Они-то перерыли местное кладбище.
После переселения мы часто ездили по грибы и ягоды. Их в районе Восточного всегда было предостаточно. Часто ездили и для души. Видно, место, где ты родился, сильно притягивает, особенно, когда нахлынут воспоминания о молодости.