Куда идёшь, человек?

На днях в галерее Черепановского районного музея открылась передвижная выставка картин известного новосибирского художника В. К. Чебанова. В юбилейный год Победы по распоряжению губернатора она путешествует по районам области. Вениамину Карповичу 95 лет. Он продолжает работать. Народный художник России – ветеран Великой Отечественной войны. Его картины проникновенны, глубинно наполнены вечным стремлением к миру. Они потрясают и запоминаются. Об этом свидетельствует любовь к мастеру поколений людей.

С Черепаново В. К. Чебанов связан особенным образом. Здесь живёт, четверть века назад перебравшись из столицы Сибири, его племянница пенсионерка Любовь Николаевна Леснова. Дядя Веня, как зовут художника в семье, – двоюродный брат отца женщины. Его, фронтовика, не стало в 61-м. «Удивительный, талантливый, добрый человек! – с теплотой рассказывает о дяде женщина. – Его творческий дар ни с кем не сравним». В оценке близкого человека – ни капли преувеличения.

На войне лейтенант Чебанов несколько раз бывал на волосок от смерти, но – везло, оставался живой, отделывался ранениями, контузией. Знать, судьба оберегала будущего художника, чтобы следующие поколения смогли лицезреть в его работах беспощадный лик войны.

…Много позже, на дне рождения сына мама Анна Фёдоровна выскажет ему своё пожелание:

– Три жизни тебе прожить, Венечка! Одну – свою и по одной за каждую спасённую душу…

Совсем недавно Чебанов спас трёхлетнюю девчушку, вытащил её за платьице из водоворота. А первую душу – раненого, истекающего кровью немца – он подобрал на обочине дороги зимой 44-го и доставил в госпиталь, мать знала об этом из его рассказов.

В то военное время карандашные зарисовки фрагментов боёв, лиц товарищей и поверженных врагов накапливались в полевой сумке. Тогда он ещё не мог точно сформулировать всё, что понимал наитием. Разве на пороге двадцатилетия раздумываешь о сути бытия, предназначении человека, мере его сил, возможностей и ответственности перед другими людьми за каждый свой день и поступок? Это потом сознание Вениамина Карповича с помощью Богом данного таланта «переварит» войну пером, резцом и кистью так, что перед полотнами этого художника едва ли не каждый «услышит» эти вечные вопросы.

Само по себе любое художественное дарование – лишь подарок судьбы. Необходимое, но недостаточное условие для проявления таланта. Мастерство вообще – производное ума, души и жизненного опыта.

И вот что странно: именно на войне, абсурдной по своей сути, начинающему художнику дано было постижение сути добра и зла во всех их многочисленных оттенках. Сегодня всё это нашло отражение в его графических и живописных работах: «Говорит Совинформбюро», «Прощание», «Привал…», «Атака», ставший графической классикой лист «Победа»…

От отца достались верный глаз, точная рука и художественный вкус. Карп Диевич до того как стал столярничать в паровозном депо станции Инская уже был отмечен музами. С детства его зачаровывала скрипка. Столярное мастерство в нём словно жило с пелёнок, и уже в юности слыл мастером-краснодеревщиком. Вся мебель и утварь в родительском доме – произведения его рук. Но больше всего любил ладить музыкальные инструменты. Заготовки для гитар, балалаек и домр уже после смерти отца художник перевозил потом с квартиры на квартиру как самое дорогое наследство.

Война скорректировала биографию целого поколения. Вместо гражданской профессии пришлось осваивать военную и Вениамину Чебанову, ставшему курсантом военно-пехотного училища. Но и там в нём угадали художника, поручили всю оформительскую работу. Хотя не менее талантливым оказался Чебанов и в военном искусстве. Стрельба по «бегущему оленю» – только на отлично! Командиры усматривали в том снайперские задатки, опять же – точный глаз художника!

В одном из боёв он был ранен. Рука не поднималась, кровь заливала грудь, но Чебанов как-то выбрался из ямы и, извиваясь гусеницей, пополз. Странно, но он добрался до артиллерийских позиций. Видно, значение той операции было велико, когда на передовой оказался сам командующий артиллерией 39-й армии генерал-майор Дорофеев.

Истекающий кровью раненый командир ещё попросил генерала помочь его солдатам снять вражескую огневую точку с кирхи, потом провалился в небытие.

Санбат, где на его глазах ножовкой отпиливали раненому солдату часть ноги под коленом и чулком задирали живую плоть, остался в памяти художника навсегда. Его боль, казалось, Чебанов испытал на себе. Сформулировал ли он тогда словами пронизывающую сегодня все его батальные полотна мысль, что любая война несправедлива? По отношению к человеку. Ведь люди рождаются для жизни, и праведно ли это – смерть за смерть? Неужели от Бога кому-то уготован такой удел – своей жизнью заплатить за чьи-то преступления? Но ведь и твоя жизнь – не твоя только. Есть люди, для которых наша смерть – конец их счастья и покоя. Отцы. Матери. Дети. Любимые… Им достаётся рикошетом.

В картинах Чебанова остро ощущается это эхо войны. Бывало, накануне последнего боя он посылал чьей-то маме, по просьбе сына, карандашом рисованный дорогой портрет. И все парни на его рисунках были весёлыми и мужественными. Потом смерть выбирала из них самого лучшего.

Вспоминая войну, Вениамин Карпович говорит, что там его больше всего поразило, как сочетаются во времени и пространстве хрупкость жизни и стойкость духа. Как быстро человек «переналаживается».

– Только отобьём у врага какой-то населённый пункт, ещё земля горяча и танки тлеют… Казалось, в этом аду уже не осталось ничего живого, но вдруг откуда-то появляются люди. Плачут и улыбаются. И тут же начинают обустраиваться. Подберут бесхозный котелок. А дети есть дети, смотришь, уже взгромоздились на разбитый танк…

Вернувшись с военной службы без специальности, молодой Чебанов устроился художником в ДК железнодорожников станции Инская Новосибирска. Он был счастлив уже от того, что мир! Что довелось встретить Таню, почти фронтовую подругу. Её он изобразил в одной из самых сильных своих работ – медсестрой в редкую минуту отдыха.

Это была девочка с трагическим прошлым. К 16 годам она испытала столько боли, что хватило бы на полноформатную жизнь. Сиротство. Детский дом под бомбёжкой. Скитание по фронтовым дорогам под фашистским обстрелом. Унижение и голод – вот ощущения первых лет осознанной жизни. И как награда – любовь.

К мирной жизни привыкали вместе. Только Вениамин осмысливал новую реальность с помощью карандаша, кисти. А потом взялся за резец. Чёрно-белый рисунок войны отложил отпечаток на психику. Душа просила красок, полноцветия! Глаз выхватывал в обыденной жизни многозначные сюжеты. Душа просилась на холст, чтобы высказаться, оценить. Поразмышлять…

Но память человечества оказалась короче памяти одного солдата, а жизнь «простого человека» стала «отходами производства» большой мировой политики. Пришёл чёрный октябрь 1993 года. Чебанов пишет монументальное полотно – «Реквием». Золотая полоска света от траурных свечей справа, слева – бетонная стена с портретами невинно убиенных… тоже защитников Отечества. Того социалистического Отечества, за которое они в далёкие сороковые проливали свою и чужую кровь.

«Куда идёшь, человек?» – спрашивает художник Чебанов, который хочет своим полотном под таким названием ещё раз, как боец за Родину, послужить своему народу. На переднем плане огромного полотна – молодой мужчина, само воплощение силы. В одной руке он держит автомат, другой придерживает ногу сидящего у него на плече ребёнка. Справа – апокалиптическая картина расплавленного металла, обломки стен, поверженная в прах скульптура – обломки цивилизации, слева – библейская картинка, символизирующая любовь и благодать. Но… силуэт Храма уже позади. Остановись, человек, оглянись! Ещё есть возможность выбрать праведный путь.

Использованы фрагменты книги «Созидатели»: очерки о людях, вписавших своё имя в историю Новосибирска.