Три года Сергей Геннадьевич посвятил морфлоту
«Мы потеряли его ещё третьего марта…», – в ответ на эти мысли сердце падает куда-то вниз, на глаза опять наворачивается жгучая соль слёз. Между тем, за окном прочно поселилась осень. Она принесла сорок дней после смерти мужа.
Никакие бури здесь не страшны
У Бессоновых была нереально счастливая семья. Все 38 лет, которые прожили вместе. «Знаете, помню, лежала в больнице. Слышу, многие женщины то и дело ругают своих мужей: такой, мол, сякой! А мне даже сказать нечего…», – Галина Алексеевна и теперь смущённо пожимает плечами. Её Серёжа был настоящим мужчиной. Любой знавший его подтвердит.
Они всегда были вместе. И это не напрягало. Даже обои клеили в четыре руки. Все главные заботы о доме и домочадцах глава семьи держал на своих крепких плечах. Это было его ответственностью, такой же естественной, как умение справляться с разными жизненными задачами.
Сергей Геннадьевич три года служил в морфлоте. И сам был тем крепким судном, рядом с которым близкие чувствовали: никакие бури здесь не страшны.
Недаром ворота дома Бессоновых украшает якорь. Всякий входящий тут и там видит морскую тематику. Она словно говорит: ты попал в надёжную бухту. Атмосферу спокойствия, уюта, уверенности поддерживал хозяин. Когда его любимой Гале сделали операцию на колене, и она не могла ходить самостоятельно Сергей носил её на руках. В самом прямом смысле этого выражения. Они справились. И вновь счастливо шли по жизни.
Воспитали чутких, добрых, отзывчивых сына и дочь. А когда понадобилась помощь (дочь устраивалась в Новосибирске) дедушка без раздумий оставил работу сварщика на заводе и два года растил внучку Зарину. Им было интересно вдвоём – самому важному научил девочку её дед: любить людей и мир вокруг. Хотя, что говорить, приходилось нелегко – маленький человечек требует столько заботы и ответственности! Галина Алексеевна улыбается прошлому грустно. Бывало, вернётся с работы, из черепановского дома ребёнка, Серёжа ещё ей скажет: «Отдохни!». Хотя в иные дни, бывало, сам выдыхал с улыбкой: «Легче на работу идти!».
Прошли и это. Теперь Зарина – школьница, они с мамой живут в Новосибирске. На каникулах внучка всегда в Майском, у дедушки с бабушкой. Так было…
Как было ещё недавно, когда о Сергее Геннадьевиче Бессонове говорили восхищённо: «Счастливый человек – абсолютно здоров!». Правда, за свою жизнь он не выкурил ни одной сигареты и был совершенно равнодушен к спиртному.
В последнее время трудился рабочим в местном детском садике. В коллективе стал почти родным. Коллеги знали: рядом тот, на кого можно положиться. Дети и вовсе искренне полюбили дядю Серёжу. При необходимости он носил через лужи, умел поговорить с малышнёй и всегда улыбался.
Они были счастливы вместе
Вдруг я упаду?
Теперь Галина Алексеевна не сомневается: накануне трагедии в сердце её супруга жило необъяснимое предчувствие беды. Пришла весна. Потом станет ясно: суровая весна-2020-го. Она уже радовала солнцем и капелью, растила сосульки. Это заставляло тревожиться взрослых: если дети пойдут мимо, и одна из них оторвётся?! Однажды, незадолго до 3 марта, Сергей Геннадьевич обронил то, что внутренне мучило: «Заставляют лезть на крышу, а вдруг я упаду?». Но в тот роковой день всё же полез сбрасывать снег. Брать с собой кого-то ещё Бессонов не стал – как обычно готов был всё делать самостоятельно.
Он сорвался практически с высоты третьего этажа. Детский сад двухэтажный, но приходится учитывать и величину самой крыши. Почти час мужчина лежал на снегу. Его боялись трогать, чтобы не навредить ещё больше. Вместо одной скорой к садику примчались сразу две. Помощь потребовалась другому человеку, от увиденного перенёсшему микроинсульт.
Тот трагический мартовский день рассёк жизнь Бессоновых. Три с половиной месяца Сергей Геннадьевич провёл в больницах. Ему сделали две операции. Лечение совпало со временем жёсткой весенней пандемии – посещения были ограничены. Грусти же и отчаянию никто не в силах был запереть дверь: ничто не помогало, мужчина навсегда лишился возможности передвигаться самостоятельно. Домой он вернулся на носилках.
Соответствующие органы провели проверку по факту случившегося. Вину, коротко говоря, возложили на упавшего с крыши: сам полез. Галина Алексеевна обречённо машет рукой – все обиды, непонимания, несправедливости перегорели в её душе. Жалко руководство садика, жалко коллектив Серёжи – она знает, что все очень болезненно переживали несправедливую трагедию в судьбе хорошего человека. Как умели, стремились его поддержать.
Только это был не прежний, чувствующий свои силы и верящий в них, Сергей Геннадьевич. Отныне ему самому требовалась помощь, забота, участие – дать всё это другим больше не мог. Вначале лежал, смотря телевизор. Потом вовсе перестал его включать. Но родные продолжали бороться за любимого человека.
Дайте мне что-нибудь делать…
Галина Алексеевна признаётся: «Здоровье за деньги купить невозможно. Ни один реабилитационный центр не согласился принять Серёжу, даже на коммерческой основе. Всегда возникали противопоказания».
Тогда поднимать человека на ноги принялись «на дому». Каждый час дня был расписан – процедуры, лекарства. И непременно – душевный разговор: «Ты выздоровеешь. Мы справимся». Сила «семейной терапии» в какой-то момент оказалась столь велика, что Сергей Геннадьевич воспрял. Стал сидеть, научился пользоваться инвалидной коляской. Но осознание своей немощи, неизбежной зависимости от других, которым он сам хотел помогать, угнетало. Супруга вздыхает: «Чтобы ходить – нужны силы, а сил у него не было».
…Как-то Галина Алексеевна с внучкой спешили в магазин в Черепаново, надолго оставлять мужа одного она не умела и не хотела, потому торопилась. Поинтересовалась как обычно:
– Серёжа, тебе что купить?
Протянул банковскую карту:
– Купите себе что-нибудь. Мне больше ничего не надо…
Сегодня подобные воспоминания особенно рвут душу. Значит, он давно и крепко задумал свести счёты с жизнью, чтобы никому в ней не быть обузой.
«Беда к нам не пришла, а просто ворвалась…», – слёзы душат, и голос срывается на тоскливый шёпот. Одним страшным утром, проснувшись, Галина Алексеевна нашла Сергея мёртвым. Почти недвижимый, он нашёл силы сделать это сам.
…Лежать не занятым чем-то полезным, было трудным испытанием. Просил: «Дайте мне что-нибудь делать!». Купили картину с алмазной мозаикой. Потихоньку, лёжа на животе (так хотя и слабо, но работали руки), Сергей Геннадьевич начал выкладывать лик Богородицы. Теперь незавершённая икона «Умягчение злых сердец» – память о мужчине, сделавшем свой невозвратный выбор.
Семья Бессоновых. Юность
Фото из семейного архива Бессоновых.
