Часто думаю: что может заставить человека поменять тихое, спокойное, безопасное место на обстановку, где каждая секунда жизни может стать последней? После общения с волонтёрами понимаешь, что главные мотиваторы здесь – невозможность оставаться безучастным, доброта, сострадание, сочувствие, добродетель и просто желание помочь.
Житель Черепановского района Дмитрий Бородачёв давно выбрал для себя активную жизненную позицию, он – председатель районного Союза отцов. Общественной организации, которая своими поступками напоминает всем об истинном призвании мужчины – защищать слабых, помогать нуждающимся, быть наставником и сильным плечом.
В июне Дмитрий в составе гуманитарного отряда «Соболь» регионального Союза отцов отправился в командировку в зону СВО. Это была его вторая поездка на границу жизни и смерти.
– В каких населённых пунктах вы побывали?
– 10 дней мы пробыли в зоне СВО, проехали более 2 тысяч километров по линии фронта. Были в Мариуполе, Мелитополе, Запорожской области, Донецкой, Луганской республиках. Нашей целью была адресная доставка «гуманитарки», а также мы везли с собой музыкальную аппаратуру, чтобы подарить бойцам и жителям освобождённых территорий творческие номера. Посетили 3-тью танковую роту, отряд спецназа «Ермак» и рембат, где служит черепановец Артур Оганесян, позывной «Одесса».
Что касается городов. Если взять Луганск, он весь откатан отличным асфальтом. И вообще все федеральные разветвления в идеальном состоянии. Едешь на УАЗике с вибрацией, порой машину теряешь – она аж замирает, настолько дорога ровненькая. Тысячи километров в новом асфальте. Отстраивается мгновенно. Мариуполь как конфетка стоит. Понятно, есть и разрушенные дома, но тут же возведены новые кварталы.
Когда заехали в Луганск, я вообще чуть не прослезился. Люди здесь работают, ходят в кафе, играет музыка, много молодёжи, которая радуется жизни. За год город просто не узнать, всё восстанавливается с бешеной скоростью.
– Как принимают российских людей?
– Там, куда мы приехали, в школе села Боровеньки Луганской области, принимают очень тепло, гостеприимно и, безусловно, нас ждут. Люди рады, что находятся на освобождённой территории, на российской стороне. Несмотря на то что школа разрушена, они не унывают, работают, переходят на российскую систему образования. Дети доучивались в здании сельсовета и там уже начали новый учебный год.
Мы дали концерт. Они так давно не веселились, не радовались, что с удовольствием танцевали и пели вместе с нами. Решили оставить школе музыкальную колонку для проведения мероприятий, которую, кстати, предоставил нам депутат Заксобрания Новосибирской области Роман Антонович Казаков.
– Какой настрой у наших бойцов?
– Настрой боевой. Ребята все подготовленные. Понятно, пока шло слаживание подразделений, возникали трудности, но сейчас эти вопросы урегулированы. С БК (боевой комплект) ни у танкистов, ни у специальных подразделений, где мы побывали, вообще нет проблем. Сейчас каждый знает, кто на что способен, кто что может. Поэтому отрабатывают профессионально и очень грамотно.
Конечно, у нас, у гражданских, на первом плане идеология, в такое время это особенно важно. Что касается военных – у них намного всё проще. Либо ты, либо тебя. Честно скажу, мы поездили, и я не услышал слов ненависти к врагу. Есть противник, который вооружён, который может убить.
– А как налажен быт?
– В быту тоже большие молодцы. Заехали в 3-ю танковую, 10 человек спали в одной комнате. Представляете танкистов? Это же масло, грязь, мазут, а в комнате пахнет не носками, ничем неприятным – пахнет домом. Настолько ребята в быту чистоплотны. Затем были у спецназа, они заняли коттедж негодяя, который вывел из России деньги, замглавы города. У них хорошо: бассейн, баня, спортзал – все условия, как будто на курорте. Но задачи меняются – до этого они жили в окопах, по колено в грязи, стоя или сидя спали. Шутят: «Этот дом нам достался за наши тяготы».
– Вы так рассказываете, как будто и нет никакой войны…
– Были в Авдеевке. Там отряд «Соболь» два дня по согласованию возил жителям газ – туда гражданским запрещено. Заполняли баллоны на заправке и везли. Не так давно тут шли ожесточённые бои, где полегло много наших ребят. Показывали трубу, из которой бойцы выскочили, когда брали Авдеевку. Представляете, более десятка километров они ползли по канализационной трубе, выскочили, деморализовали, ФАБами (фугасная авиационная бомба) додавили и выбили противника оттуда. Смотришь на всё это, и страшно становится. Жуткое зрелище.
– В интернете пишут, что гуманитарная помощь не доходит…
– Это неверная информация. «Гуманитарка» доходит вся. Она может не дойти до адресата, но всё равно останется там и пригодится другим бойцам. Это случается, если не отрабатывается адресно. Что касается Черепановского района, все семь общественных организаций у нас работают только адресно. С самого начала специальной военной операции мы выбрали правильную тактику: первое – адресная работа и «обратка» от бойцов, второе – мы не сложились в единое, потому что, взять опыт других районов, где все волонтёры объединились, там всё рассыпалось.
У нас каждая организация заняла свою нишу и работает. И самое главное, что все мы друг с другом взаимодействуем. Например, мы, Союз отцов, занимаемся сетями, если что-то не получается, не успеваем, можем без проблем обратиться в другую организацию. Делить нам нечего, у всех одна цель – победа. Хочу от имени лидеров всех семи движений выразить огромную благодарность за поддержку и доверие черепановцам. У нас только «Своих не бросаем» около 5-6 миллионов рублей собрали, мы уже к двум миллионам будем приближаться, и так каждая организация.
Я знаком с одной женщиной, она жена офицера и мама мобилизованного, из Новосибирска переехала в Луганск и работает на складах. Она говорит, что черепановцы вообще молодцы, боевые, весёлые ребята. И много посылок им приходит с родины, Черепаново постоянно фигурирует.
– Вы сказали, что занимаетесь масксетями. Насколько большой спрос на них на фронте?
– Очень большой. Если в первую нашу поездку в прошлом году на «передке» было ими закрыто максимум 20% техники, то сейчас на линии соприкосновения накрыта даже гражданская техника.
Мы тесно работаем с «Одессой», передавали до этого ему сети, и сейчас снова есть запрос. У них передислокация – меняют местоположение, гонят всю технику, надо перекрывать.
Это примерно 60-100 штук. Маскировочные сети спасли не один десяток жизней. Вот недавно по интернету гуляло видео, где дрон заходил в машину под углом, и винт зацепился за сеть, снаряд не сработал. Все, кто был в машине, спаслись благодаря сети. Говорят, что самая подходящая ячейка – 5 сантиметров, дрон не проходит насквозь, а запутывается в сети. Видим, что не только мы, а вся Россия вяжет. Это отрадно.
– Бомбы, дроны, сети… Страшно было там находиться?
– Безусловно, страшно. Но это первые два-три дня, а потом начинаешь воспринимать всё за данность. Там ничего не остаётся, как отбросить все эмоции, страх и работать, сфокусироваться на поставленной задаче. Со многими ребятами общался, кто успел там побывать в качестве бойца, их обратно тянет очень сильно. Трудно объяснить – почему… Может быть, потому что это мужское.
